суббота, 1 октября 2011 г.
среда, 29 декабря 2010 г.
встреча в мечтах....кого уже никогда не будет рядом с нами(((((
Черно-белый шедевр, достойный просмотра!
Это необычно отображенная встреча. Встреча в мечтах с теми, кого уже никогда не будет рядом, о тех кого нам не хватает, но память о ком мы храним. Потрясающий черно-белый "атмосферный" клип 1991 года на лирическую песню "Regrets" (вышла синглом 29 июля 1991 года).
памяти анны бешновой((
старлей на новой лодке.....то ни кровь в твоих жилах течет
суббота, 4 декабря 2010 г.
Мы не забыли. Мы не простили
источник
понедельник, 11 октября 2010 г.
дни памяти жертв этнической преступности
Как известно, 1 октября отмечается День памяти жертв этнической преступности. В этом году был избран формат проведения небольших памятных акций (пикетов, возложения цветов) на местах убийств русских людей инородцами. РОД провел такую акцию на месте гибели Анны Бешновой в Кунцево. Нежданно к нам присоединился человек с камерой, который сказал, что хочет снять видеоролик для "Русского Православного ТВ" и действительно его снял
понедельник, 31 мая 2010 г.
анна бешнова год спустя
Родственники, друзья, соседи, просто неравнодушные русские люди почтили память Ани Бешновой
1 октября, в годовщину гибели московской школьницы Ани Бешновой неподалёку от места, где она была убита, состоялся траурный митинг. Собравшиеся холодным осенним вечером около дома 10 по ул. Кубинка почтили память Ани и возложили цветы у места её гибели к памятной табличке, которую
После страшной гибели дочери Татьяна Владимировна Бешнова, мать Ани, оказалась совсем одна. Трудно говорить о горе, которое обрушилось на эту женщину. Невозможно представить, что она пережила. Любые слова здесь будут лишними.
акция памяти анны бешновой прошла также в других городах россии
Мемориальная доска в память о зверски замученной девочке-подростке… Замученной, очень может быть, безо всякой национальной подоплёки. Просто из-за похоти, жестокости и трусости. Это необычно. Особенно для нашей страны.
Мы привыкли к памятникам и доскам в честь людей значительных. Более или менее заслуженных, кем-то обласканных ещё при жизни. Если не признанием власть имущих, то признанием народным. Это военные, политики, люди искусства, чиновники.
И вот доска в память человека, который, к сожалению, так и не успел ничем себя проявить… Самой обычной русской девочки. И поэтому этот памятник приобретает особую ценность.
Это наглядный символ того, что русские начинают осознавать собственную значимость. Значимость своей личности, своего народа. Нужно помнить, что человеческое достоинство неотделимо от национальной гордости. Человек, защищающий себя от произвола чужаков, защищает в своём лице весь народ. Так же и горе одного соотечественника — это горе всех. Всех, кто по-настоящему ощущает значимость собственной личности, своих родных и близких. Мы, русские, часть друг друга.
Небольшая доска на стене в память Ани Бешновой… Но она велика как символ. Символ того, что мы обретаем имя. Имя, как нация. И наши собственные имена. Вместе с именем каждый из нас обладает собственной, непреходящей ценностью. Вне зависимости от возраста, успехов и рода занятий. Мы — больше не безымянная масса. Масса, которой можно спокойно и безнаказанно манипулировать. Отдельных представителей которой можно без зазрения совести грабить, убивать, насиловать. Ведь у индивидов в такой массе не было своего лица. Они были только легко заменяемыми пешками.
И чтобы подняться над этой массой нужно было отрекаться от себя ещё раз. Превращаться из человека в символ власти, успеха, победы. Такой человек одевал маску, которая быстро съедала его лицо. А потом в честь не вешали мемориальные доски и ставили памятники.
Оговорюсь, я не имею ничего против прославления военных героев и достойных правителей прошлого. Тем более деятелей искусства и учёных. Они — опоры, на которых держится национальная гордость. Знак надежды на то, что мы, их потомки, тоже можем… Даже для тех народов, которые долгое время не имели собственной государственности, память о таких людях может стать духовным зародышем её будущего возрождения. Для русских в преддверии самоизживания империи это как никогда актуально. Память о героях — одна из немногих ценных вещей, которую мы можем взять с собой в новую жизнь. Жестокую и абсолютно не предсказуемую.
Мне справедливо могут возразить, что всё, о чём я писал выше, никуда не ушло. Над людьми всё так же безнаказанно издеваются, ими манипулируют и буквально пожирают заживо. Ради успеха люди едва успевают занять очередь на лишение своего «Я».
Но всё же перемены идут. И нынешнее болото — не навсегда. Это наглядно показывает реакция людей на смерть Ани. Она даёт нам надежду.
P. S. Верховный суд скостил Турсунову год… Это символический акт, и больше ни что. Самодовольная власть торжественно плюнула в лицо народу, который она же ежеминутно грабит. Это — тоже символ назревающих глобальных перемен. Ведь кого Бог хочет погубить, того лишает разума, повергает в сладкую дрёму вседозволенности источник
в июне 2008 года у ани бешновой,впрочем как и других выпускников этого года,состоялся
выпускной вечер,посмотрите это видео,здесь анюта со своим классом.Какие они все радостные,какие счастливые лица и ни кто,тогда представить себе не мог,что жить анюте осталось несколько месяцев .
пятница, 26 июня 2009 г.
еще раз о деле анны бешновой
А спрашивается – зачем было нужно такое присутствие? Следствие и суд – дело государства. Вот если б оно отказывалось расследовать и судить – тогда другой разговор. Впрочем, случись около здания какой-нибудь народный сход, те же самые газеты обвинили бы организаторов в сшибании политических дивидендов. Пришли – неладно, не пришли – тоже неладно.
Но так или иначе, а уроженец Узбекистана Ф. Турсунов признан виновным и осужден. Многие москвичи возмущены, что Турсунов получил не пожизненный срок, а 23 года. Думается, это непринципиально. Для наведения порядка важна не жестокость, а неотвратимость наказания. Убийца найден, и кара последовала.
Изменения к лучшему в области миграционной политики за минувшие полгода есть. Только, к сожалению, происхождение этих благих перемен – не политическая воля, а экономический кризис. Фантасмагорическая квота на работников из Средней Азии, уже было утвержденная на 2009 год, нас миновала. Еще три миллиона гастарбайтеров не растворилось в наших мегаполисах. Но вот дошло ли до общества, что, по сути, никто не знает, как нам жить в завтрашнем дне, – это едва ли. Я имею в виду даже не криминогенную обстановку, которую можно как-то улучшить, было бы желание, а систему общественных координат.
О том, что идеология (чтоб не сказать религия) толерантности зашла в тупик, свидетельствует явленное нам опять же в текущем июне баснословное «поправение» Европарламента. Это факт, и закрыть на него глаза невозможно: люди устали от «положительной дискриминации», «черного расизма» и прочих политкорректных диковин, о которых раньше и слыхом не слыхивали. Когда волеизъявление большинства граждан вступает в конфликт с официально исповедуемой идеологией, чревато это жестким противостоянием общества и власти.
Если бы Западная Европа могла вернуться лет на тридцать назад, когда идеология толерантности еще имела вполне разумные очертания! Увы, обратный ход невозможен.
Неприятно, однако же, и другое: даже признав необходимость выстраивать взаимодействие с партиями национального интереса, еще вчера категорически считавшимися маргинальными (как, например, британская НПБ), соседи по континенту не скоро и не сразу готовы будут признать, что перед нами стоят ровно те же самые трудные проблемы, что и у них.
На днях мне довелось посмотреть документальный фильм, снятый о нас горячими финскими кинематографистами. Слово «документальный» употребляю сугубо в том смысле, что не «художественный». Никакой документальности там не ночевало, сплошные подтасовки. Эдакая очередная рукосыла про набитую страшными скинхедами ужасную Россию, которая уж заодно чает реставрации коммунистического режима. Но вот один момент меня поразил. Монолог правозащитницы Галины Кожевниковой, то и дело возникавшей на экране, я просмотрела несколько раз, чтобы убедиться – я не ошиблась. Повествуя о деле убитой школьницы, «к сожалению, вызвавшем истерику в СМИ», Кожевникова раза три называет девочку «Аней Бешневой». Вопрос: до какой же степени даме наплевать на страшную смерть подростка, что она не удосужилась даже правильно запомнить фамилию?
Раздражает даму этот подросток, весьма раздражает. Вот окажись Турсунов москвичом, а Аня – узбечкой, ее фамилия бы лихо отскакивала от правозащитных зубов.
Интересно, что фильм отснят теми самыми финнами, у которых только что победоносно вырвалась в Европарламент националистическая партия «Настоящие финны». Что тут сказать: двойной стандарт во всей своей красе. Занятный, надо сказать, фильм: через него проходит история семейства из Азербайджана (насколько я поняла, активно опекаемого той же Кожевниковой). Эти люди получили у нас прибежище, имеют крышу над головой (не где-нибудь – в Москве), двое их детей бесплатно получают образование. И что они – благодарны? Ничуть не бывало: заученно повторяют в камеру – нам здесь страшно, люди здесь все плохие, как бы тут с нами ничего не случилось. При этом все – в отличие от Ани – живы и здоровы, разве что глава семейства – взрослый крепкий мужчина – один раз с кем-то подрался в подъезде.
А один из детей – мальчик-подросток – без смущения сообщает: «Я – азербайджанец, здесь я только учусь». А почему, спрашивается, наши деньги, деньги налогоплательщиков вкладываются в образование человека, который никоим образом не намерен компенсировать их в будущем нашей стране? Для финского зрителя это нормально: он не соотносит свои европарламентские новшества с нашей отрицательной и дикой страной, еще более нормально это для Галины Кожевниковой.
Интересно, слышала ли правозащитница о начавшемся недавно в Москве процессе над азербайджанскими же «Черными ястребами», в результате нападения которых два юноши получили тяжелейшие ранения? Ребята чуть не погибли просто так, потому что в недобрый час оказались с «ястребами» в одном вагоне метро. Не сомневаюсь, что на идеологию преступной группировки повлиял проживающий в Москве азербайджанец Эдуард Багиров, открыто призывающий к расправам над русскими.
Впрочем, какая разница, известно ей это или нет? Правозащитники – публика своеобразная. Единожды вбив себе в голову, что надлежит ожесточенно бороться со всеми меньшинствами против всех большинств, они ни на волос не сдвинутся – никакие факты их убедить не способны. Но мы-то – хочется надеяться – люди разумные. Для того чтобы справиться с проблемой, необходимо ее признать. Между тем идеология толерантности, некогда, повторюсь, вполне благая, но ныне трансформировавшаяся в разновидность сумасшествия, мешает нам увидеть очевидное: недальновидная миграционная политика привнесла в нашу жизнь огромное количество сложностей – как криминальных, так и экономических.
Жертва этой миграционной политики – школьница Аня Бешнова. Убийца осужден, но проблемы не решены.
А когда соседи западноевропейцы снова начнут учить нас жить, стоит оглянуться на то, что творится в их собственном дому. А в нем все увереннее поднимает голову уставшее от бесправия большинство – национальное, сексуальное и религиозное
источник